Солнышки в сметане

Лето. Мы всей семьей с ночевкой в саду. Не на даче. Дача, в моем понимании, что-то такое умиротворенное: чай на веранде, изумрудные лужайки и тенистые уголки с шезлонгами.
А сад – это ускоренный ритм жизни. Быстрей включить воду (она подается только в определенные часы), быстрей полить, чтобы успеть до зноя.
Уже к полудню пекло такое, что кажется – брызни водой на землю, она закипит и испарится, как на раскаленной сковороде. В такое время в купальнике по саду не походишь, к вечеру все тело покроется волдырями от ожогов.
Степь-матушка. Мы живем на границе Европы с Азией, это благодатный край Южного Урала. Солнечных дней больше, чем в Сочи, а дождей мало – два-три за лето. Зато ветров-суховеев хватает.
Сад – это весомый довесок в семейный бюджет. Все овощи для семьи на год – отсюда. В избытке также фруктов и ягод.
Мы молоды, нам чуть больше тридцати. Работаем на производстве, учимся, в семье трое детей. Посему времени в обрез, и выходные дни полностью проводим в саду.
Утром встала на зорьке. Решила, пока все спят, приготовлю-ка я на завтрак кашу. Молоко хранится в «погребце» – так мы называем выдолбленную в скальном грунте в предбаннике под лавкой ямку глубиной с полметра. Там прохладно, молоко да и другие продукты сохраняются сутки.
Почему в «скале», спросите вы? У нас сад на горе. Вспомните, земли-то под коллективные сады какие отводились! Сплошь неудобья – каменистые склоны, высохшие болота, затопляемые поймы речушек. Даже представить было невозможно, что здесь что-то вырастет.
Сейчас, когда бросовые земли зазеленели, зацвели сады, когда не одно поколение садоводов вложило столько труда, денег, здоровья, чтобы этого добиться, земли эти стали иметь ценность, равную Сейшелам или Багамам. Власти быстренько все обсчитали, обмерили, обложили непомерными налогами. А надо бы наоборот – садоводам приплачивать за то, что землю украшают и сами себя могут прокормить. Налоги, все возрастающая плата за проезд к садам, ежегодно растущие платежи за воду, за охрану сторожам (которые ни за что не отвечают) – тут поневоле затужишь. Старики, знающие цену земле, кое-как, по мере сил, еще ездят на свои сотки. А молодежь все больше предпочитает покупные заграничные яблоки, заморские бананы, картошку из Голландии, лук-репку от корейцев. Дескать, дешевле, да и мороки меньше. Так вот и приходят в запустение сады. Печальное зрелище. Пройдет немного времени, и снова образуются пустыри и неудобья, только с еще большим развалом. Природа не прощает пренебрежительного к ней отношения.
Но это к слову. Вернусь к начатому рассказу. Итак, мы молоды, дети все рядом. Я готовлю завтрак. Но вот незадача – молоко, купленное накануне, оказалось прокисшим. Ну не пропадать же добру, затеяла блинчики. Меня их научила печь свекровь Павлина Захаровна (царство ей небесное!), воспитавшая девятерых прекрасных детей. Секрет «неприлипания»  теста таков: на сковороду надо положить приличный кус сливочного масла. Когда оно растопится и слегка задымит, влить тесто. Блин в масле плавает. Жирными получаются только два-три первых блина, а потом пеки хоть сто штук – ни один не пристанет, только успевай снимать.
Сухие дровишки горят в плите жарко, блинчики быстро заполняют глубокую керамическую миску. Стараюсь не шуметь, чтобы не тревожить утренний сон деток и мужа. Но слышу, как шлепают босые ножки. Это моя младшая, Юленька, ей четыре с половиной года. Тепленькая, мягонькая, со светлыми спутанными паутинками волос. Проснувшись и не увидев меня, выскочила на крыльцо. В больших синющих глазах блестят слезки…
«Я здесь, доченька! Давай быстренько оденемся, – говорю ей, – и будем допекать солнышки». Солнышками наша Юля называет блинчики за их округлость и румяность.
У нас в семье существует традиция: общаясь с малышами, называем друг друга уменьшительно-ласкательными словами – синонимами радости. Подаю Юленьке «солнышко» в сметане, говорю: «Кушай, мой зайчонок!» Она тоже фантазирует: «А ты, мамочка, мой котенок, мой ежонок, мой мышонок, мой лягушонок…» И вдруг слышу что-то новое: «Ты мой воронок». Она еще плохо выговаривает букву «р», но получается очень мило.  Подумав, что это производное от жаворонка, которого мы видели на днях, спрашиваю: «Доченька, а что такое воронок?» «Ты что ли не знаешь? – удивляется мое чудо. – Ну, вот, мама, смотри!»
 Юля растопыривает пальчики, перемазанные сметаной, разводит руки и машет ими: «Это такая птица, кар-кар…»
От неожиданного сравнения меня с вороной я смеюсь и проливаю на траву тесто для очередного блина. Хохочет и Юленька. Тут на крыльцо выходят одиннадцатилетняя Оля, девятилетний Сергей и наш папа. Я рассказываю им о своем новом ласкательном прозвище – «воронок». Юля вновь демонстрирует птицу счастья. Все смеются. Солнышко ласково пригревает. Мы завтракаем, макая блинчики в сметану. Мы счастливы.
С той поры прошло уже много лет, но очень часто мы вспоминаем тот блинный завтрак, о солнышках в сметане. И уже моя внучка Леночка придумывает для своей мамы синонимы радости. поделиться

Елена ЗОРИНА

Башкортостан, г. Сибай

31.07.2008